Главный врач краевого онкодиспансера провел публичную встречу с населением
На публичную встречу с главным врачом Красноярского краевого клинического онкологического диспансера им. А.И. Крыжановского Андреем Модестовым пришли около 30 человек – представители общественных и ветеранских организаций, пациенты и просто жители города.
В начале встречи главный врач привел короткую справку об онкодиспансере:
– На учете в нашем учреждении состоит 70 тысяч пациентов. Заболеваемость злокачественными новообразованиями растет, но не нужно пугаться этого роста, поскольку, чем лучше мы будем работать, тем выше будет заболеваемость. Кроме того, растет продолжительность жизни, а рак, в первую очередь, болезнь пожилых людей, пик приходится на 65 лет. По заболеваемости в Сибирском федеральном округе наш край стоит на пятом месте. Каждый день мы принимаем примерно 2000 человек. Из них 530 лежат в круглосуточных стационарах, 410 приходят в дневные стационары, 800 приходят с разными целями в консультативную поликлинику, около 300 человек приходят на диагностические процедуры. Введено две очереди диспансера, готов проект третьей очереди, который включает в себя строительство палатного корпуса на 260 коек, реконструкция старого корпуса, пристройка к радиологическому корпусу для новых каньонов линейных ускорителей, – сообщил Модестов.
Встреча длилась полтора часа – за это время каждый из желающих задал свой вопрос и получил на него ответ. Публикуем самые интересные из них.
Вопрос: – Почему такие большие очереди к онкологам-урологам?
Отвечает главный врач А. Модестов: – Проблема действительно есть. Она заключается в том, что с октября прошлого года минздравом изменен порядок записи в консультативную поликлинику медицинскими организациями края. Нам больше не приходят заявки, сейчас районные поликлиники получили право самостоятельно записывать пациентов, а потому сейчас нам не удается отсеять тех, кому не нужен прием онколога-уролога или пациентов без необходимых анализов. В связи с этим фактом очереди значительно увеличились, но мы всеми силами боремся за улучшение ситуации: сейчас каждый из наших онкологов принимает более 50 пациентов в день, мы ввели дистанционное консультирование, например, для тех, кому нужно продлить прием лекарственных препаратов. Также часть потока мы перераспределили: пациентов взяли на себя Дорожная клиническая больница, Госпиталь ветеранов войн, БСМП, Сибирский клинический центр, 1-я межрайонная клиническая больница. Эта система только начинает работать, но мы надеемся на улучшение ситуации в ближайшие две–три недели. Если ничего не изменится, будем выходить на минздрав с предложением вернуться к старой, уже проверенной системе записи.
В.: – Если планируется, что Госпиталь ветеранов войн разгрузит ваш урологический прием, как это может повлиять на работу самого госпиталя? И второй вопрос – куда отправляют биопсийные материалы, если лечишься в госпитале ветеранов? Кто их читает?
Отвечает А. Модестов: – Да, госпиталь ветеранов готов к нововведениям. На сегодняшний день госпиталь ветеранов работает с пациентами старших возрастных категорий по нашей договоренности и под нашим контролем. Они проводят лечение в соответствии с клиническими протоколами, проводят радикальные операции на предстательной железе, на мочевом пузыре. Также в госпитале имеется весь арсенал биопсийной диагностики, инструментальной диагностики. Морфологические препараты по договору отправляются в краевое патолого-анатомическое бюро на базе Краевой клинической больницы, после чего оттуда приходит результат. Средний срок – около семи рабочих дней. В истории болезни подшиваются справки с гистологическим заключением, которое попадает в выписку каждому пациенту. Если после хирургического лечения в госпитале ветеранов у пациента обнаружится злокачественное новообразование, его в любом случае направят в онкодиспансер.
В.: – Моему мужу 65 лет. Он ходил в территориальную поликлинику. Его показатель ПСА равен восьми. Нам сказали: «Когда показатель будет равен 15, тогда мы вами и заинтересуемся». Врач не назначил ему ни ТРУЗИ, ни других анализов, только какие-то таблетки и свечи, сказал приходить через два месяца. Правомерно ли это?
Отвечает врач-онколог, заведующий клиентской службой Эдуард Семенов: – С точки зрения урологии ПСА не является достоверным маркером и не говорит о стопроцентном наличии злокачественного новообразования. Этот анализ говорит о том, что пациента в первую очередь нужно наблюдать. Часто уровень ПСА повышается при воспалительных заболеваниях предстательной железы. Большая часть пациентов при повышении уровня ПСА требует динамического наблюдения и лечения у уролога.
Отвечает главный врач А. Модестов: – Тактика врача поликлиники правильная. Назначены препараты, назначен повторный анализ через два месяца. Если при повторном проведении анализа уровень ПСА будет таким же, вашего мужа должны отправить на ТРУЗИ.
В.: – Какие факторы риска онкологических заболеваний регистрируются в Красноярске? Я имею в виду, воздух и воду.
Отвечает А. Модестов: – Всемирной организацией здравоохранения доказано, что на первом месте среди факторов риска развития злокачественных новообразований стоит табакокурение. На втором – низкая двигательная активность, которая является причиной развития 90% хронических неинфекционных заболеваний: сахарного диабета, бронхиальной астмы, сердечно-сосудистых патологий. На третьем месте – избыточное потребление соли и сахара. Экология – это окружающая среда, которая взаимодействует с человеком. То есть это не только воздух, но, как вы и сказали, вода, продукты питания, почва, животный и растительный мир. Так вот, влияние экологии на возникновение онкологических заболеваний по данным Всемирной организации здравоохранения составляет 15–20%. Из всех экологических факторов на развитие злокачественных новообразований большее влияние оказывает питание: какие продукты мы едим, какие жидкости употребляем. Большой плюс – наличие в ежедневном рационе достаточного количества овощей и фруктов, минус – преобладание в рационе мясных продуктов. Мясо есть нужно, причем разное, в том числе, птицы, однако питание должно быть сбалансированным. В Научно-исследовательском институте экологии человека и гигиены окружающей среды им. А.Н. Сысина, а это одно из старейших российских медицинских профилактических учреждений, провели исследование в России. Результаты исследования показали: влияние окружающего воздуха на развитие онкологических заболеваний в условно чистых городах – 2%, в загрязненных – чуть выше. В нашем городе вода хорошего качества, что, несомненно, большой плюс. Кроме того постепенно, хоть и медленно, воздух в нашем городе становится чище. У нас 85% времени северо-восточный ветер, в этом случае все выбросы алюминиевого завода уходят за пределы города. В остальное время ветра либо нет, либо он дует в обратную сторону, когда мы ощущаем эти выбросы. Загрязнение воздуха в большей степени влияет на возникновение аллергических заболеваний, бронхиальной астмы, но не на онкологические заболевания. Вот вам пример: больше половины пациентов нашего онкоторакального отделения живут в чистейших районах края: Бирилюсском, Тюхтетском, Манском, Саянском и так далее. В Сибири и на Дальнем Востоке заболеваемость раком выше, чем в остальных частях России за счет резко-континентального климата: большие перепады температуры резко подавляют иммунитет. В северных регионах на иммунитет влияет также полярный день и полярная ночь.
В.: – В 2017 году мужу сделали операцию в ГБ №20. После этого он лечился в онкодиспансере. Сейчас рак со второй стадии у него перешел в четвертую. Есть ли другие методы, кроме химиотерапии? Помогают ли на самом деле лекарственная и лучевая терапия?
Отвечает А. Модестов: – Объясню для всех: по закону стадия онкологического заболевания выставляется один раз и никогда не меняется. Например, ставится первая, с ней человек может прожить много лет. Может произойти генерализация опухоли, метастазирование, но стадия не меняется все равно. К сожалению, онкологические заболевания могут протекать как очень медленно, так и быстро. Безусловно у пациентов с первой–второй стадией заболевания пятилетняя выживаемость выше, но и пациенты с четвертыми стадиями могут жить долго. Когда хирургическое лечение и лучевая терапия проведены, основной становится противоопухолевая лекарственная терапия. Сейчас существует множество схем лечения, их меняют в зависимости от состояния пациента. Мой ответ – да, химиотерапия, безусловно, помогает.
В.: – Моя жена – инвалид второй группы, у нее рак третьей стадии. Для подтверждения инвалидности нужно ежегодно проходить медкомиссию, а вот в советское время группу давали пожизненно. Можно ли вернуть эту практику?
Отвечает А. Модестов: – К сожалению, вопрос о пожизненной инвалидности находится в компетенции другого ведомства – Бюро медико-социальной экспертизы. Единственное, что я могу сказать – зная, что оформление инвалидности – долгая процедура, ее нужно начать заранее.
В.: – После органосберегающей операции нужно делать маммографию. Во время этой процедуры при сдавливании молочной железы между пластинами многие пациентки испытывают сильную боль, а ведь это зависит от профессионала, который выполняет манипуляцию. Может ли из-за процедуры возникнуть рецидив заболевания? У многих возникают довольно сильные боли. Также я слышала, что в Москве есть аппарат, который позволяет уменьшить боль при выполнении маммографии.
Отвечает А. Модестов: – Маммографы действительно есть разные, цифровые и пленочные, старые и новые. У каждого из них регулировка пластин разная и да, вы правы, специалисты, которые настраивают аппарат, тоже разные. Если женщина молодая и у нее еще есть менструации, врачи рекомендуют делать маммографию на 4–6 день цикла, когда молочная железа становится мягче. Для женщин старшего возраста день выполнения маммографии не важен. К этой манипуляции нужно относиться серьезно, и если вы испытываете нестерпимую боль, сообщите персоналу об этом, однако помните, давление все равно должно присутствовать, без сжимания молочной железы между пластинами не получить достоверного результата. Не бойтесь, случаев рецидива от сдавливания молочной железы маммографом не зафиксировано.
В.: – С чем связано существующее в онкодиспансере ограничение приема посетителей до 19:00? Почему нельзя его продлить, ведь не все успевают приехать после работы.
Отвечает А. Модестов: – В каждом учреждении есть режим, который администрация устанавливает на основе какого-то опыта и имеющихся ресурсов. Можно разрешить посещения и до 23:00, но контролировать их будет сложнее. Безусловно, бывают индивидуальные ситуации, но все они решаются через администрацию.
В.: – Есть мнение, что бывают случаи неправильных диагнозов, например, рак молочной железы. Люди идут в другую клинику, а рак не подтверждается. Насколько часто это бывает?
Отвечает А. Модестов: – Здесь важно знать: была ли изначально гистология, после которой была вторая гистология в другой клинике, или же изначально был поставлен диагноз «рак», а после гистологии он не подтвердился? Подозрение на рак должно быть обосновано. Чтобы установить диагноз «злокачественное новообразование», мало одного УЗИ, маммографии или МРТ. Нужно обязательно взять биопсию, отправить материал на гистологическое исследование.
В.: – Люди часто сталкиваются с равнодушием врачей. Проводится ли с врачами онкодиспансера профилактика профессионального выгорания? И еще вопрос: куда обращаться, если возникает недопонимание между врачом и пациентом, например, если врач предлагает оказать услугу платно?
Отвечает А. Модестов: – Как и в любом коллективе, у нас есть разные люди, в том числе и те, кто злоупотребляет служебным положением. Радует то, что их становится все меньше, благодаря, кроме прочего, и нашей воспитательной работе, организационным приказам и другим методам. Также мы создали отдел по контролю качества, который прописывает различные порядки, сейчас это только внедряется в наши отделения. Конечно, мы работаем и над моральным обликом врачей и их отношениям к пациентам. Есть и другие аспекты: официально у нас нет платных услуг, но мы в разное время получали сигналы о врачах, которые намекают пациентам на денежное вознаграждение. Могу вас заверить, что каждый из этих сигналов отрабатывается, а потому, если вдруг произошла такая ситуация, о ней нужно сообщить в администрацию, не боясь назвать имя врача. С несколькими врачами мы расстались, поскольку они не слышали позиции администрации.
В.: – Начну с благодарности. Спасибо, что вы с душой относитесь к своему делу, что выслушиваете нас, что вы доступны. На протяжении 2,5 лет я практически каждый день нахожусь в вашем диспансере. Я вижу все и хочу внести ряд предложений. Первое – приемное отделение. Очень маленькое помещение и много людей. Нельзя ли как-то разделить потоки? Второе. Человеку сделали операцию и отправили его, так скажем, на вольные хлеба. Он остается один на один со своей проблемой. Нельзя ли, чтобы после хирургического, радиологического или химиотерапевтического лечения с пациентами работали, рассказывали, чего ждать, как дальше себя вести? Понимаю, что врачам и среднему медицинскому персоналу некогда особо все расписывать, они работают не покладая рук. Врачи устают, учитывая поток пациентов. Третье. За 2,5 года я так и не узнала, как попасть к психологу. Есть ли психолог в онкодиспансере и как с ним поговорить? Также хочу узнать, как обстоит дело с паллиативной помощью. А вообще я хотела бы поблагодарить весь персонал за их титанический труд.
Отвечает А. Модестов: – Приемный покой – это действительно наша боль. Проектом он был предусмотрен еще меньше, нынешний приемный покой – это уже приспособленные нами помещения. Исходя из этого опыта в проекте следующего палатного корпуса, который должен быть построен к 2021 году, помещение приемного покоя будет гораздо больше, и мы выйдем из этого затруднительного положения. Чтобы было легче сейчас, мы постарались развести пациентов по времени, однако люди все равно приходят общей массой, когда у них получается.
Что касается лекарственной терапии – с учетом закупленных препаратов, а в этом году нам выделили на 2 млрд. рублей больше, мы получили возможность покупать весь арсенал лекарственных препаратов. Возможностей стало гораздо больше: у нас есть и таргетная терапия, и поддерживающая; также сейчас мы берем на паллиативную химиотерапию некоторых тяжелых пациентов, кому раньше рекомендовали бы посиндромную терапию. Количество курсов лекарственной терапии увеличилось в дневном стационаре на 120%, в круглосуточном – на 20%. Эта нагрузка в будущем сможет нивелироваться площадями нового корпуса, которого мы очень ждем, и, конечно, приемом новых специалистов. Сейчас у нас появилась возможность учить в ординатуре онкологов. В этом году мы заключили 12 договоров и через два года получим 12 специалистов.
Как вести себя после лечения? Сейчас мы работаем над тем, чтобы все рекомендации появлялись в выписках, спасибо вам за этот вопрос.
В ноябре у нас откроется 10 коек, предназначенных для паллиативной помощи – две в реанимации и восемь – в хирургических отделениях. По факту же мы и сейчас оказываем паллиативную помощь – как хирургическую, так и радиологическую и химиотерапевтическую.
В нашем диспансере принимают два психолога – Василина Васильевна Шабалина и Максим Игоревич Супрунов. Попасть к ним не сложно – достаточно прийти в кабинеты 521 (поликлиника, 5 этаж), 313 (корпус №2) или уточнить расписание психологов по телефонам: 8-913-557-01-06 (Василина Васильевна), 8-923-280-56-67 (Максим Игоревич).
В.: – Моя родственница болела раком молочной железы с 2015 по 2017 год. Каждый раз, когда она приходила на консультацию, она попадала к разным врачам. Когда проходила противоопухолевую лекарственную терапию, врачи тоже были разные. Однажды мы имели неприятный разговор с одним из докторов, который спросил: «Почему вы не лечитесь у своего врача?» Я повторю этот вопрос: почему пациенты не лечатся постоянно у одного же врача?
Отвечает А. Модестов: – Вопрос возможности выбора врача закреплен законодательством в территориальных поликлиниках, когда есть участки, пациент с участка попадает к определенному врачу. Если пациента не устраивает врач, он может раз в год написать заявление и перейти к другому. Наша же поликлиника не лечебная, а консультативная. В консультативных поликлиниках врач за пациентом не закрепляется, чтобы любой врач мог оказать любому пациенту помощь в полном объеме. Хотя на сегодняшний день есть возможность попасть к желаемому врачу: сетка расписания открыта для специалистов первичных медицинских организаций. Существует четыре профиля: в поликлинике работают специалисты по онкоурологии, онкогинекологии, специалисты в области опухолей головы и шеи и врачи-онкологи общего профиля. В каждом из этих профилей видны фамилии врачей при записи пациентов. В отделениях химиотерапии должна существовать преемственность: если врач уходит в отпуск, на учебу, на больничный, другой врач должен смочь его заменить. Врач, который спросил, почему вы не лечитесь у своего доктора, был не прав.
В.: – Как и где пройти обследование, чтобы исключить рак?
Отвечает А. Модестов: – В Российской Федерации проводится диспансеризация взрослого населения с 18 лет. Есть два вида диспансеризации: раз в три года и раз в два года. Существуют стандарты обследований, которым подлежат люди разных возрастных категорий. Чем старше человек становится, тем длиннее этот перечень. Если на первом этапе диспансеризации, когда исследуют кровь, мочу, кал и так далее, возникают какие-то подозрения, человек попадает на второй этап диспансеризации, на котором производится дообследование при помощи инструментальных методов. Самый простой способ провериться – пройти диспансеризацию. Посчитайте: если ваш возраст делится на три – это ваш год для ее прохождения. Для того чтобы пройти диспансеризацию, нужно обратиться в регистратуру поликлиники, к которой вы прикреплены.
В.: – Останутся ли в поликлиниках смотровые кабинеты?
Отвечает А. Модестов: – Конечно. Смотровые кабинеты – это наши глаза и руки. Именно там выявляют раки наружных локализаций, которые составляют 40% в общей структуре.
В.: – По какому телефону к вам можно обратиться?
Отвечает А. Модестов: – У нас есть горячая линия, туда с любыми вопросами можно звонить по трем телефонам: 8(391)222-40-72, 8(391)222-40-73, 8-800-355-00-55. Звонок на этот номер бесплатный как с мобильного, так и с городского телефона.
Добавим, все свои вопросы вы можете также задать на сайте onkolog24.ru в разделе «Пациентам» – «Задать вопрос».