Статья о работе краевого онкодиспансера (газета "Красноярский рабочий")

В газете «Красноярский рабочий» вышла статья под названием «В Красноярском онкодиспансере пациенты теряют страх перед неизвестностью». Спасибо автору за приятные слова, спасибо Красрабу за публикацию. Предлагаем вам прочитать некоторые отрывки. Полную версию вы можете увидеть на сайте krasrab.ru.

***

Красноярск. Поздний летний вечер. Сидим на веранде, едим черешню вместе с моей коллегой Маргаритой Геннадьевной*, которую отправили в командировку на ТИМ «Бирюса» и которую до сегодняшнего дня я не видела больше года. Она поделилась со мной рассказом, как прожила всё это время.

«По приезде в Красноярск у меня начались проблемы со здоровьем. Сразу обратилась за помощью в поликлинику Академгородка. <…>

– Не нравятся мне ваши результаты, – сказала доктор. – Выпишу-ка вам направление в БСМП. <…>

Не откладывая дело в долгий ящик, я направилась в Красноярскую больницу скорой медицинской помощи, где уже с помощью УЗИ и других обследований <…> выявили опухоль больших размеров. <…> Тогда ещё никто не знал, что новообразование не одно, а два. <…>

После я – пулей обратно к своему терапевту. <…> Важен был каждый шаг и каждый день. Чтобы ускорить процесс, в поликлинике помогали мне сориентироваться между приемами у разных узких специалистов. Дороже времени тогда не было ничего.

В итоге от моего первого обращения в поликлинику до госпитализации [в онкологический диспансер] прошло ровно три недели, но какие это были недели! Анализы, обследования, опять анализы, опять обследования. Смешалось в кучу всё: день, ночь, утро, вечер.

<…> В итоге, переступив 4 июля порог онкодиспансера имени А. И. Крыжановского, 11 июля я уже была в операционной, больше похожей на отсек космического корабля, в окружении медиков в спецкостюмах, напоминающих скафандры.

Открывается дверь, и заходит ОН – А.В. Букреев, хирург. Было ощущение, что он ничего не замечает вокруг себя, только лишь «жабу» внутри меня, с которой сейчас расправится. Поймав его настрой, я сразу же успокоилась: всё будет в порядке. Подействовала анестезия.

После операции сквозь сон я ощущала, как мне промокают водой губы, и дальше проваливалась в сонное состояние. Окончательно очнулась уже на следующий день от тёплого взгляда Артёма Владимировича, который стоял в палате напротив моей кровати.

– Со щитом или на щите? – спросила я.

– На щите, но всё лечится, – ответил врач и улыбнулся.

Услышав это, я спокойно продолжила спать дальше.

Таким образом, короткая дистанция по лечению болезни была пройдена благодаря медикам, которые работают слаженно и быстро, но без спешки и лишних эмоций, как у нас в редакции новостей. В такой обстановке теряешь страх перед неизвестностью, понимая: врачи знают, что делают.

Восстанавливаться после хирургической процедуры помогали и лекарства, и удобная кровать-трансформер (такие стоят в каждой палате), и персонал больницы – от санитарок до докторов узкой специализации, у которых отношение к каждому пациенту - как к хрустальной вазе. Такой профессионализм и добросердечие особенно выручают тех, кто столкнулся с этой бедой вдалеке от родных и близких. Именно в такой ситуации я и оказалась.

Дальше меня ждала длинная дистанция на пути к выздоровлению – несколько курсов химиотерапии. Корпус номер шесть онкодиспансера – единственное здание больницы, сохранившееся с советских времён. По уюту оно не уступает современным. Мне не было там страшно. Врачи изначально настраивают пациентов только на позитив, поскольку даже малейшая паника опасна для здоровья.

Продолжение моего лечения оказалось в руках доктора А. В. Кожемякиной. Как можно себе представить мощный шагающий экскаватор и Коко Шанель в одном флаконе?! Но именно такое у меня сложилось впечатление об онкологе Александре Викторовне. Всегда в безукоризненно белоснежном халате с пуговками-брошками. Её внешний облик никак не вязался с той беспощадностью по отношению к моей болезни, которая сильно помогала мне.

Во время курса химиотерапии любой становится уязвимым. Снижается иммунитет, напоминают о себе хронические заболевания, появляются головокружение, тошнота и слабость. Чтобы защитить ослабленный организм, мой мозг как будто бы включил режим экономии энергии, при котором я думала только о насущном, видела отдельные элементы происходящего, но не замечала общей картины.

Побочные эффекты от химиотерапии снимали предписанные доктором современные препараты. Не терять вкус к жизни очень помогало вязание, общение с близкими по скайпу. На этот период я набралась терпения и вместе с врачом нащупала баланс, чтобы понимать, что за процедуры надо проходить, какие препараты использовать и как поддерживать организм во время, между и после курсов химиотерапии.

Самолечение здесь губительно, даже заболевшие раком доктора доверяют себя коллегам, что уж говорить о пациентах без специального медицинского образования.

<…> Немного переведя дух после «больничных командировок», я снова пришла в уже родную мне поликлинику к терапевту на прием.

– Здравствуйте! Присаживайтесь, пожалуйста. Давайте ваши документы, – внимательно изучив результаты свежих анализов и записи своих коллег, доктор просит сестру внести в медицинскую карту: рецидива не обнаружено».

Вика ФРОЛОВА.

Москва.

P. S. Как коллега Маргариты Геннадьевны хочу поблагодарить надежных лечащих и оберегающих пациентов врачей! Бесплатная безблатная медицина и эффективно построенная система здравоохранения в Красноярском крае есть. Я в этом убеждена.

*Имя пациентки изменено.